Ладья мерно покачивалась на волнах, прорывая носом водную гладь. Плеск волн умиротворял, приободрял и одновременно дарил долгожданное спокойствие, так необходимое королеве Вестероса в эти минуты. Штормовые Земли были следующим пунктом в её программе завоевания, и хотя Эйгон не одобрял её самодеятельности, Висенья, поступившись запретами брата, всё же задумала осуществить своё. Идея была крайне рискованной, один неверный шаг мог означать полный крах всего плана, но дело стоило того. В конце концов, если задуманное осуществится, Штормовые Земли посягнут на верность Таргариенам без единых потерь с их стороны.
Взяв с собой парочку доверенных ей людей, Висенья Таргариен под покровом ночи сбежала из Эйгонфорта. Сев на ладью ещё на Черноводной, та, подгоняемая попутным ветром и мчащаяся на всех парусах, решила на один день стать совершенно другим человеком. Она не любила притворяться, боясь за масками потерять истинное лицо, и не терпела лжи, даже если та была намного пригляднее правды, но ради дела ей пришлось пойти на жертвы. Через неделю, а может даже через день, она снова облачится в свои доспехи, оседлает Вхагар и с Тёмной Сестрой наперевес ринется в бой, обагряя руки кровью непокорившихся властителей... А пока ей приходится лишь играть свою роль.
Сегодня она была иноземным послом, якобы добивающимся аудиенции у Дюррандонов по вопросам, касающимся торговли. Все знали, что правление этой династии медленно, но верно приближается к своему концу, и есть лишь один способ раздавить кривотолки, давно бродившие среди людей. Если Дюррандоны посягнут на верность драконьим королям, это гарантирует им относительно спокойную дальнейшую жизнь; если же нет, они получат своё сполна. Аргилак Надменный ни за что не пошёл бы на уступки и не склонил бы голову перед захватчиками, но его дочь Аргелла - совсем другой вопрос. Висенья верила, что девушка благоразумна, а значит, вполне понимала, что в кровопролитной войне Штормовые Земли потеряют множество людей, но не смогут отстоять независимость. Её-то аудиенции и добивалась королева, надеясь склонить юную дочь Аргилака к решительным мерам.
То, чего хотела Висенья, было преступлением как таковым, но преступлением необходимым. Смерть одного против смерти десятков тысяч - по-моему, цена вполне весома. Она хотела, чтобы Аргилак навеки исчез в пучине небытия и отправился на тот свет к Семерым как можно скорее, но единственный человек, который мог бы этому поспособствовать, была его родная дочь. Несомненно, поначалу сама затея покажется ей жестокой, абсурдной и отвратительной; возможно, она даже не захочет слушать Висенью, выгнав её прочь, но у драконьей королевы терпение прочнее, чем сталь её меча, а ради такого предприятия она готова выслушать почти что угодно.
- Позвольте помочь вам, королева. - она было вложила свою руку в ладонь человека из своей свиты, но вовремя опомнилась, на мгновение забыв, что она нынче всего лишь посол. Нахмурив брови, женщина гневно сверкнула глазами, глядя на своего незадачливого слугу, который едва ли что-то понял, и самостоятельно сошла на берег. В Штормовых Землях вряд ли кто-то мог знать её в лицо, но на всякий случай та набросила на плечи плащ и скрыла лицо под капюшоном, натянув его по самые брови. Серебристые волосы и ярко-пурпурные глаза сильно выделяли Висенью среди жителей Штормовых Земель, выдавая в ней истинную валирийку, а им было совершенно ни к чему знать, что на их территории находится титулованный Таргариен.
Пока слуга расспрашивал дорогу к замку у торговцев и простых зевак, прогуливавшихся по площади, Висенья осмотрелась. Жизни этих людей сейчас полностью зависели от решения их господ - и если Аргелла решительно откажется от предложения королевы, все они рискуют быть сожжёнными в пламени Вхагар следующим же утром. Было ли Висенье жаль их? Ни капли. Как истинная воительница и завоевательница, она видела в них своих будущих подданных, но пока все они были для неё лишь народом надменного, горделивого старикашки. Если обстоятельства потребуют того, она готова воспользоваться ими, как разменной монетой, чтобы позже подчинить себе их всех.
- Идёмте за мной. - голос слуги отвлёк женщину от раздумий. Прямо перед ней как раз пронеслась стайка мальчишек: они что-то громко обсуждали, перебивая друг друга и весело смеясь. Один из них наступил ей на ногу и хотел было извиниться, но та повелительно подняла руку, прервав его на полуслове, и коротко улыбнулась. Дети не только цветы жизни, но и наследники, продолжатели рода. Когда у Висеньи будут собственные дети, она научит их всему, что сама знает, чтобы те стали достойными, мудрыми правителями и всегда помнили, под чьим началом был объединены все земли Вестероса.
Витиеватая дорожка в замок была выложена камнем и кое-где щебнем. После дня, проведённого на море, было трудно идти; женщина то и дело покачивалась из стороны в сторону, боясь ненароком упасть. Вода была совсем не её стихией, гораздо охотнее она рассекала воздух, соревнуясь с ветром на Вхагар, так что плавание далось ей тяжело. Но, будучи воительницей, наученной никогда не сдаваться, она держалась с достоинством, прокручивая в голове слова, которые скажет дочери Аргилака при их встрече. Наконец, когда замок стал виден, как на ладони, Висенья смогла остановиться и перевести дух. Штормовой Предел действительно был неприступным на первый взгляд, но какая крепость сдавалась без боя? Толстые стены, возведённые вокруг самого замка, хорошо укреплённые со всех позиций, они действительно были бы тяжёлым препятствием для пехоты или конных всадников, но для драконов, пламя которых могло прожечь фактически любой материал, они выглядели довольно слабыми.
- Посол из Волантиса. - тон Висеньи был холоднее льда. Она старалась говорить как можно более открыто, изредка переходя на родной валирийский, чтобы сбить стражников с толку, но царственные нотки то и дело скользили в звуке её голоса, как ни пыталась она их скрыть. - Мне необходимо побеседовать с леди Аргеллой с глазу на глаз.
Почесав затылок, один стражник переглянулся с другим, но не заподозрив ничего странного или из ряда вон выходящего, всё же проводил гостью к покоям Аргеллы Дюррандон. Висенья приказала своим сопровождающим ждать её снаружи, а сама вошла внутрь, всё ещё не решаясь снять с головы капюшон.
- Посол из Волантиса, миледи. - стражник представил гостью своей госпоже, вышел и удалился прочь, перед этим плотно закрыв резные двери. Когда Висенья наконец смогла рассмотреть лицо юной дочери Аргилака, она поняла, что девочка едва ли имеет сходства с отцом. Это могло означать успех предприятия, а значит, всё должно пройти хорошо. Только сейчас королева решилась обнажить голову, показав своё истинное лицо. Бархатная ткань плаща упала на плечи, серебряные волосы волнами заструились по спине. Пронзительный взгляд пурпурных валирийских глаз сверлил Аргеллу, будто пытаясь добраться до самых потаённых уголков её сущности.
- Люди говорили мне, что вы умная девушка, Аргелла. Надеюсь, они мне не лгали. - гордо приподняв подбородок, Висенья моментально изменилась в лице, став похожей на высеченную из мрамора статую царственной и глубоко принадлежащей своим убеждениям особы, - Вы ведь понимаете, что я не посол из Волантиса, верно? Моё имя Висенья Таргариен, и я здесь для того, чтобы подарить вам ваш единственный шанс на спасение.

Отредактировано Visenya Targaryen (2015-04-07 13:25:43)

Коротко кивнув, Висенья присела в кресло с золочённой спинкой, на которое указала ей Аргелла. Языки пламени напоминали ей о Вхагар, оставленной в Эйгонфорте, и она уже тысячу раз пожалела, что не взяла её с собой. Но с драконом в Штормовые Земли прилетать было очень опасно - слишком велик был риск, что наездницу заметит случайный зевака. Она знала, что имя Таргариенов здесь было не только у всех на слуху, но ещё и проклиналось в самых обыденных, на первый взгляд, молитвах. Штормовые Земли просто так не взять - тут нужны и чётко продуманная тактика, и заранее подготовленная стратегия, и мощь нескольких драконов. Стены Штормового Предела могли пасть под яростью тысяч искусных воинов, одних из лучших в Семи Королевствах; в конце концов, это неизбежно. Но какой ценой достанется Таргариенам этот кусок земли, окружённый со всех сторон непокорным Узким морем? Земли здесь были плодородные и богатые, но саму жизнь едва ли можно было назвать лёгкой и беспечной. Впрочем, и это место при желании можно было превратить в дивный уголок.
- Благодарю вас. - и женщина улыбнулась одними уголками губ. Что-то змеиное скользило в её полуулыбке, а глаза хоть и пытались выразить искреннее дружелюбие, всё равно сверкали в свете пламени пурпурными льдинками. Говорят, что Таргариены неспособны на настоящее великодушие, говорят, что внутри у них царит вечный холод, лишь изредка подогреваемый пламенем их драконов. Всё это были лишь домыслы и сплетни несведущих людей, утверждавших, что они многое повидали на своём веку. - Надеюсь, я не слишком помешала вашим занятиям?
Вопрос был задан скорее из вежливости, чем из любопытства: Висенья желала, чтобы юная принцесса не посчитала её грубой или высокомерной. На деле же женщине давно уже не терпелось выложить все карты на стол. Промедление было опасно для всех жителей Предела и даже Висеньи - мало ли, что могло взбрести в голову Эйгону за то время, пока она отсутствовала. Да и он наверняка уже понял, что его сестра скрылась в неизвестном направлении, несмотря на то, что та предупреждала своих личных слуг сдерживать его столько, сколько потребуется. Её пугал не гнев брата, который мог обрушиться на неё по приезде, а его горячность, которая легко выходила из-под контроля. Если он решит сегодня же заняться Штормовыми Землями, ей придётся спасаться вместе с их жителями, а без своего дракона она хоть и оставалась сильнейшей воительницей, но всё же мало что могла сделать. Она коснулась рукой своего бедра, надеясь нащупать там холодную сталь своего меча, но только спустя пару минут вспомнила, что оставила Тёмную Сестру у одного из своих слуг. Ни к чему было посещать покои штормовой принцессы с оружием в руках.
- Я обратилась к вам, а не к вашему отцу, потому что надеюсь, что вы более благоразумны, чем он. - её лицо вмиг сделалось серьёзным; на лбу проступила пульсирующая жилка. Взгляд был сосредоточен на языках пламени, беснующихся в очаге - огонь помогал ей сконцентрироваться. Как бы то ни было, Аргелла не станет давать тот же ответ, что и её отец. Даже если она откажется, Висенья будет удовлетворена - удовлетворена тем, что дочь Аргилака едва ли похожа на него самого. А если я ошиблась? Если слухи оказались ложью? Висенья сразу же почувствовала себя неуверенно. Заёрзала на кресле, делая вид, что оправляет складки плаща. Под ним зазвенела лёгкая кольчуга - её женщина предпочитала дорогим шелкам и выделанной парче.
- Моё предложение, принцесса, состоит в том, чтобы вы сдались без боя. - она внимательно следила за реакцией девушки, боясь даже малейшего отблеска недовольства. Но с каких это пор дракон пугается оленя? Гордо приподняв подбородок, тем самым, Висенья помогла себе обрести утраченную уверенность. И всё же сердце внутри беспокойно билось, а внутренний голос мучил её единственным вопросом. Что, если Аргелла - истинная дочь своего отца?
Тогда дипломатическая миссия заранее обречена на провал. Тогда Висенья уберётся ни с чем, подгоняемая попутным ветром, дующим с Узкого моря, а на следующий день от Штормового Предела останутся лишь закопчённые, обгоревшие стены, да обрушенные своды зданий. Эти ребятишки, что резвились сегодня у королевы на глазах, могут больше никогда не увидеть своих матерей, никогда не взять в руки деревянные мечи, навеки задохнуться и отойти к праотцам. Жизнь этих людей висит на волоске, а решать её должны не они, а высшие мира сего, те, кто называют себя принцами и принцессами, лордами и леди, правителями и королями.
- Я понимаю, что вы, возможно, ошарашены. Посему я даю вам время на раздумия. Но я хочу, чтобы вы знали: Вестерос будет завоёван. Рано или поздно. Земля за землёй. - на последних словах сильный и твёрдый голос женщины дрогнул. Она вдруг вспомнила всех тех, кто уже присягнул на верность Таргариенам, признав королей-драконов истинными правителями Семи Королевств. Многие из них несли в себе гордость Штормовых Земель, не желая сдаваться без боя, до последнего надеясь отстоять суверенитет. Их судьбы были заранее предопределены, а лица, на которых читалась гордыня, вскоре становились бледнее смерти, либо же вовсе утрачивали какие-либо признаки жизни. Аргелла нравилась Висенье - по крайней мере, первое впечатление о ней сложилось положительное. Она могла бы стать неплохой правительницей, настоящей штормовой принцессой, если бы однажды короли-драконы не посягнули на то, что, казалось бы, принадлежит ей по праву. Нелегко, наверное, осознавать, что через какие-то пару недель ты потеряешь всё, что имеешь, - власть, гордость и независимость.